Попытка расколоть русский народ

Статья является сокращением развернутой рецензии на монографию Н.Н. Лысенко «Геноцид казаков в Советской России и СССР: 1918–1933 гг. Опыт этнополитического исследования», вышедшую в г. Ростове-на-Дону в 2017 г. Автор рассматривает исследуемую Н.Н. Лысенко проблему по темам и главам книги. В статье сделан акцент на искусственности и натянутости ряда выводов, неверный проблемный посыл и наслоенные вокруг него зачастую искусственные противоречия, указывается, что автор монографии, используя интересные и, безусловно, подлинные документы и материалы, предельно политизировал монографию, что сказалось на ее научности.

Идеи, изложенные в монография Н.Н. Лысенко «Геноцид казаков в Советской России и СССР: 1918–1933 гг. Опыт этнополитического исследования», являют собой пример того, как человек пытается внести раскол в единый русский народ. Книга выпущена ООО «Альтаир» (г. Ростов-на-Дону) в 2017 году. Автор – доктор исторических наук, депутат Государственной думы РФ первого созыва (1993–1996 гг.). Н.Н. Лысенко прекрасно понимает, какую цель ставит перед собой. Это разрушение России, отторжение от нее части территории. Для этого он стремится противопоставить одну часть единого русского народа другой, искажая факты, пользуясь непроверенными источниками и публикуя прямую ложь.

Большинство идеологических установок, сюжетные ходы и даже словесные обороты, использованные Н.Н. Лысенко, можно найти на страницах десятков похожих книг, активно издающихся националистами всех мастей в Грузии, на Украине и в других странах постсоветского пространства. В тексте книги мы видим тот же набор приемов и ходов, направленный на разжигание национальной вражды между казаками и жителями других регионов России.

Успешную технологию не меняют. Коль скоро подобные тексты оказались эффективны в республиках, составлявших единое государство – СССР, то их начинают активно применять и в нашем государстве. Будем надеяться, что здесь подобная литература возымеет обратный эффект. Аннотация сообщает: «В монографии рассматривается концепция преднамеренной насильственной аннигиляции казаков как самобытного этноса (этнокультурного сообщества) в период становления государственной системы РСФСР и СССР в 1918–1933 гг.» Изучив монографию, утверждаешься в мысли, что история остается самой политизированной наукой в России, а сам процесс чтения вызывает ощущение участия в каком-то трагифарсе. Приводятся ужасающие факты и документы, но сопровождающие их комментарии и выводы вызывают удивление. Четких разделов, посвященных историографии вопроса и используемого корпуса источников, нет. Автор мотивирует это отсутствием соответствующих исследований. Однако чуть позже ссылается на работу В.П. Трута «Истребить поголовно. Как организовать расказачивание», опубликованную в журнале «Родина» в 2004 г. [Трут, 2004].

Оценка трудов предшественников у автора своеобразная. Так, он делает замечание М.А. Рыбловой, признанному специалисту-этнографу, что она в своих исследованиях не заметила «классических трудов» И.А. Билого (инженера) и Ис.Ф. Быкадорова (генерала) (с. 15). Ну а далее что-то из постмодерна: «Стремление к научной объективности не противоречит, на наш взгляд, неотъемлемому праву казаков иметь собственное мнение о тех или иных событиях своей национальной истории» (с. 18).

Анализ источников тоже своеобразен. Автор указывает на отсутствие необходимых документов в архивах ВЧК, НКВД (позже в тексте он ссылается на документы из архива ФСБ), но, тем не менее, готов выдвинуть обвинение ведущей спецслужбе СССР и РФ в геноциде населения собственной страны (с. 84).

Цель исследования также отличается своеобразностью – показать и доказать, «что геноцид казаков в период 1918–1933 гг. был именно геноцидом» (с. 51). А еще автор мечтает, что «на новом процессе Международного трибунала по расследованию преступления геноцида казаков (назовем его “Новочеркасским процессом”) обязательно будет предъявлен и максимально документированный в событийном и хронологическом аспектах (прокурорский) список актов геноцида казацкого населения, совершенных административно-карательной машиной режима РКП (б) – ВКП (б)» (с. 17).

«Международный трибунал»… А кого он судить будет? Далее, уже в последующих главах, автор ненавязчиво напоминает, что Российская Федерация в качестве субъекта-правопреемника СССР отвечает и за проводимую в СССР политику (с. 100). Логика должна подсказать читателю, что в Новочеркасске Международный трибунал должен будет судить Российскую Федерацию.

Для того чтобы имел место геноцид, автору нужен, естественно, подвергшийся геноциду народ. К этой проблеме он обращается и в своем своеобразном предисловии, и в первой главе «Казаки: самобытный народ или русское сословие?». Н.Н. Лысенко напоминает, что в государственных документах РФ казаки признаны «исторически сложившейся культурно-этнической общностью людей». Автор считает, что казаки это этнос, имеющий свои субэтнические уровни – Донское, Терское, Уральское и Кубанское казачьи Войска. Остальные казаки «отличались значительной степенью русификации» (с. 18). Но уже на следующей странице в качестве примера казачьих субэтносов приводятся донские и уральские казаки и казаки Черноморского войска (с. 19) (в конце ХIХ века уже не существующего). И представители казачьего этноса обладали «с середины ХV века самобытной историко-культурной традицией» (с. 18). Далее ради применения термина «геноцид», автор хочет «продолжить дискуссию о природе казацкой этничности» (c. 24). Но здесь же априори заявляет: «уничтожение казацкого населения бывшей Российской империи … являлось геноцидом с любой точки зрения» (c. 24).

Для подтверждения своей версии автор вводит параграф «Русские историки-энциклопедисты о происхождении казацкой этничности». В качестве свидетелей привлекаются В.Д. Сухоруков, Н.М. Карамзин, Е.П. Савельев (последний предков казаков, «асов», по древности происхождения сравнивал с троянцами). И – железное логическое построение – поскольку казаки не считали себя русскими, то и сношения России с ними шли через Посольский приказ. Вывод: «Казаки и великорусы – это совершенно разные, подчас некомплиментарные друг другу народы» (с. 38).

Читая главу 2 «“Расказачивание” казаков: факты этнополитики против пропаганды и лжи», поневоле теряешься в догадках: либо автор банально не знает фактов,
либо их сознательно искажает. Дается абсолютно достоверный тезис: «Казаки постепенно проигрывали экономическое соревнование с окружающим русским крестьянским населением» (с. 62). Но почему проигрывали? Расказачивание, оказывается, шло давно. Казаки лишились части своей земли. Земли были отобраны у казаков Романовыми «силой оружия» (с. 55). В конечном итоге расказачивание провело Временное правительство, оно упразднило сословные повинности и льготы (с. 70). Странно, конечно. Казаки – народ. В списке сословий автор их в полемическом задоре не нашел. А расказачивание, оказывается, – упразднение сословности.

Далее следует глава 3 «Государственный террор: формы и этапы геноцида народа казаков». Определяется главный враг казаков. Это Россия. «У России страшное лидерство по изуверской жестокости по отношению к своему народу». (с. 71). А современная Россия это «многомиллионный массив “советоидов”», «необольшевистский ренессанс», «этнополитическая инфантильность русскоязычного населения» и безрезультатные попытки «обустройства России в форме современного национального государства». И далее по всему тексту «советоидная Росфедерация» (с. 82) и «русскоязычные “советоиды”» (с. 83).

В главе 4 «На наковальне Советов под молотом иногородних: этнополитические противоречия на землях Присуда» автор пишет, что Московская Русь выступала
«в роли на редкость малоуспешного государства». И если бы не немцы, украинцы и казаки…

Проводимая против казаков политика имеет «особо негативный оттенок, по крайней мере, для исторического реноме России» (с. 69). Эту политику автор сравнивает с уничтожением индейцев в США, геноцидом армян в Турции и Холокостом
(с. 95). Так же упоминаются Катынское дело и «чудовищное уничтожение миллионов украинцев» – геноцид украинского народа (с. 201). «Казаки уничтожались режимом РКП (б) – ВКП (б) прежде всего потому, что они являлись казаками» (с. 95). «Аналогичные выводы были сделаны, по-видимому, также в отношении вайнахов (чеченцев и ингушей) и украинцев…» (с. 95). Украинцам большевики устроили голодомор, а чеченцев «при первом удобном предлоге» депортировали (с. 96).

Концепция гражданской войны на Дону и в других казачьих областях заимствована автором у ушедших в эмиграцию казачьих генералов: казаки воевали с Россией. Автор цитирует генерала Ис.Ф. Быкадорова и И.В. Сталина и находит, что они едины во мнении, что казаки воюют против русских. Он подтверждает выводы Краснова о национально-освободительной борьбе казаков и мнение большевика С. Васильченко, что на Дону – не классовая борьба, а бытовой антагонизм между казаками и крестьянами.

И поражение казаки потерпели по двум причинам: по нежеланию белых согласиться на автономию казаков и по желанию офицеров сохранить национальную Россию (с. 157). Да, именно так считали ушедшие за кордон казачьи генералы. От себя автор добавил: у казаков в борьбе было две преграды – много неказаков на территории области и русификация казачьей элиты.

Не знает автор и персоналии красных казаков, которых он называет «казацкими этническими коллаборантами». Так, Виктор Семенович Ковалев, председатель Донского ЦИК назван бывшим сотником лейб-Атаманского полка (с. 237). На самом деле он был нестроевым, кузнецом в этом полку. Повторяется застарелый миф: «Решение о ликвидации Миронова принял лично Л. Троцкий» (с. 240). Меж тем в реабилитационных документах четко названо постановление коллегии ВЧК. Смягчается сердце автора, когда он пишет о И.А. Кочубее и И.Л. Сорокине, хоть и «краснопузые», «коллаборанты», но свои, кубанцы. «Не было в крае более популярной личности, чем Кочубей» (с. 240).

И далее автор переходит непосредственно к 1919 году. В главе приводятся страшные по своей сути документы (хотя и не новые, все они давно известны). Достаточно перечислить названия параграфов главы: «Геноцид казаков в зоне оккупации войск РККА в 1919 г.», «Ставка на геноцид: генеральная линия “казачьей” политики РКП (б)», «Официальное признание казаков “русскими” и конец иллюзий о “советской автономии казаков”», «Государственный террор, система заложничества и концлагеря на Кубани: 1920–1922 гг.», «Этнические чистки и депортации казаков Терского Войска: 1920–1921 гг.».

Этническая составляющая вопроса «цепляет» автора: «Жить или умереть казакам решали грузины Г.К. Орджоникидзе и В.М. Квирикелия, армянин А.И. Микоян, поляк С.В. Косиор (позже, в 1932–1933 гг., устроивший голодомор в Украине), великорусы С.М. Киров и И.Я. Врачев» (с. 349).

А война и впрямь велась предельно жестокая. И.О. Тюменцев считает, что гражданская война 1918–1922 гг. была классической крестьянской войной [Тюменцев, 2017, с. 15]. А крестьянская война предполагает соответствующий уровень политической культуры. Сам автор приводит данные, что расстрелы на Кубани проводили не органы ВЧК, а 9-я армия, командующий которой сам был из казаков (с. 88). И казаки пленных красных рубили. Казаков грабили, и казаки грабили. Достаточно вспомнить жалобы Врангеля и Деникина на казаков Мамонтова. Но поскольку красноармейцы, расстреливающие казаков, по национальности русские (интересно, как это выявили?), то, по мнению автора, «описана процедура этнической чистки в самом точном значении этого термина» (с. 93).

Впрочем, демографические потери были довольно быстро восстановлены… Ближе к концу монографии, в главе 8, автор вдруг обнаруживает, что к концу 20-х годов численность казаков восстановилась (это показали в своих исследованиях А.В. Баранов и А.П. Кожанов). «Этот вывод исследователя, на наш взгляд, является избыточно оптимистичным», пишет автор, имея в виду А.В. Баранова (с. 452). Еще бы, оказывается с последствиями «геноцида» казаки справились менее чем за 10 лет.

Как видим, геноцида пока не получилось.

В параграфе «Миф о непредумышленном, ситуационно возникшем летальном голоде» автор обращается к авторитету специальной Комиссии Конгресса США, созданной в 1986 г. В апреле 1988 г. выводы комиссии Джеймса Мейса прозвучали. В них «искусственно вызванный голод на Украине и Северном Кавказе был впервые квалифицирован как геноцид» (с. 460). «Таким образом, объективный анализ этнополитической специфики Голодомора не оставляет сомнений…» (с. 460). Понятно. Раз американцы сказали, то так оно и было.

Выводы автора соответствующие. Советский режим развалил всё – вплоть до семейных взаимоотношений и традиционной народной нравственности (с. 487). После голодомора «казаков как демографически динамичного, территориально консолидированного и экономически самодостаточного народа, по существу, не стало» (с. 107). «Ранее цветущий, подчеркнуто маскулинный, уверенный в себе, жизнерадостный казацкий народ превратился в свою противоположность» (с. 567– 568). На территории казаков пришлым крестьянам перед войной стали прививать казачьи традиции (с. 108). Элементы косвенного геноцида сохраняются и сегодня (с. 108). Ну, насчет превращения казаков в свою противоположность – извините. По количеству Героев Советского Союза Ростовская область была на втором месте в СССР.

В «Заключении» автор опять обращается к идее Международного уголовного суда. «Новочеркасский международный трибунал» должен «предать остракизму память» всех врагов казачества. И вообще необходимо «полное очищение российской идеологии и государственного бытия от всех смердящих отложений идеологии большевизма» (с. 607), т.е. декоммунизация, то, что происходит сейчас на Украине и в Польше. А беда России в том, что страна не может преодолеть мифологем интернационализма «фактически антирусских и антиславянских» (с. 608). То есть русским надо бы официально объявить себя главным народом…

Ну, насчет «Новочеркасского международного трибунала» автор замечтался. В 1990 г. на Первом Донском Круге казаки приняли резолюцию об окончании гражданской войны на Дону, а в Новочеркасске за Войсковым Собором теперь памятник примирению белых и красных казаков. А что касается кубанцев, то они первыми в 2014 г. высадились на крымский берег, перекрыли Перекопский перешеек и остановили «поезда дружбы» украинских националистов, фактически спасли жителей Крыма от резни.

В целом, очень тяжелая книга. Смысл ее следующий – казаки были древним отдельным народом, русские их погубили, естественными союзниками казаков были украинцы. Бесспорно, события революции, гражданской войны, коллективизации и голода были для казаков трагическими. Но казаки не исчезли. Трагические страницы истории казачества необходимо исследовать и помнить о них, а если писать об этих трагических страницах, то делать это с большим тактом, не превращать исследование в полигон для антирусского глумления.

Попытка расколоть русский народ

источник: http://kavpress.ru/istoriya/popytka-raskolot-russkij-narod/